когда биткоин не дают за два неполных патронташа уходит времечко анют грядут конвойные наташи и наповал торгуют всем что добрый бложенька расскажет и топят лошадей в овсе и фронтовой гордятся сажей за перекопом недобор шестёрки к дамам сладко липнут король отдайте мне топор сварю вам кашу и погибну не ради красного словца но с далеко идущей целью трубит в бараний рог овца и созывает бесов в келью пусть ньюсы пулемётных лент сметут уездное мещанство в молчании родится мент и колыбель намочит счастьем в строю фальшиво запоют заголосят невыносимо уходит времечко анют но чу - стучат в ночи максимы
Где Пять углов, как пять голов казнённых на Загородный пялятся проспект, где фонари в ущельях улиц тёмных проводят ночь в безвыходной тоске – там я один, в безмолвии и мраке, и сердце так неявственно звучит в груди моей. Бездомные собаки чернеют в подворотнях. Мир молчит, не в силах ждать чудес в такую стужу. Всё заперто на ключ и на засов. Спят призраки: спит Пестель, спит Бестужев. Спит грустный Бог – невидим, невесом. Так пусто здесь. Мертво. Морозно. Зыбко. Часы мои замёрзли и стоят, лишь память, заколдованная скрипка, всё стонет, стонет сотни раз подряд - про пять ночей под окнами твоими, про пять смертей в тот високосный год, про те пять букв, что складывались в имя - про пять заноз из сердца моего.
Здесь улица, проспавшая три века, до оттепели вмёрзшая в январь, фонарь, и пресловутая аптека.
Нас можно победить - наверное, что можно. Отвага - битвы суть. Всё остальное ложно. Всё остальное - тлен. Мечи кромсают мясо. И равен смерти плен. И бледен профиль Красса.